JК
Яик - светлая река :: Есенжанов Хамза
Страница: 4 из 1016Рядком усаживаясь на карниз, они то вдруг с шумом взлетают ввысь, то опять возвращаются и клювами расправляют взъерошенные перья.
Хаким смотрит в окно и сладко потягивается. Воробьиное чириканье напоминает ему родной аул, такие же солнечные мартовские дни – ту беспечную детскую пору, когда он сбивал сосульки с карнизов плоских крыш, когда, взобравшись на сено, сложенное на крыше, ложился на солнечную сторону и часами наблюдал за перелетными птицами в бездонном голубом небе. Он считал и пересчитывал их и всегда сбивался со счета. Вспоминалась теперь и пестрая деревянная чашка с курткоже [1] . Хаким словно держит в руках эту пеструю чашку, слышит запах, чувствует, как текут слюнки… «Вот бы увидела Мукарама, как я пил из той чашки…» – думает он.
В комнату вошел его товарищ по училищу Сальмен, с удовольствием растирая мохнатым полотенцем раскрасневшееся тело. Косо посмотрев на Хакима, он недоуменно пожал плечами и прошел к своей койке.
А Хаким ничего не слышал и ничего не видел. Воображение рисовало ему глиняную землянку с тухлым, прокисшим воздухом, в одном углу жалобно блеет только что окотившаяся двойняшкой овца, в другом – он и Мукарама – молодожены. Мукарама, с детства привыкшая к роскоши, меняет свой уютный четырехкомнатный деревянный дом на сырую полуразвалившуюся землянку?.. Его любимая Мукарама, привыкшая к кровати с пружиной, белоснежным простыням… Нет, аульная жизнь – не ее удел. Да и сам он вдруг почувствовал, что не сможет больше жить в такой землянке. «Я должен остаться в городе.
Хаким смотрит в окно и сладко потягивается. Воробьиное чириканье напоминает ему родной аул, такие же солнечные мартовские дни – ту беспечную детскую пору, когда он сбивал сосульки с карнизов плоских крыш, когда, взобравшись на сено, сложенное на крыше, ложился на солнечную сторону и часами наблюдал за перелетными птицами в бездонном голубом небе. Он считал и пересчитывал их и всегда сбивался со счета. Вспоминалась теперь и пестрая деревянная чашка с курткоже [1] . Хаким словно держит в руках эту пеструю чашку, слышит запах, чувствует, как текут слюнки… «Вот бы увидела Мукарама, как я пил из той чашки…» – думает он.
В комнату вошел его товарищ по училищу Сальмен, с удовольствием растирая мохнатым полотенцем раскрасневшееся тело. Косо посмотрев на Хакима, он недоуменно пожал плечами и прошел к своей койке.
А Хаким ничего не слышал и ничего не видел. Воображение рисовало ему глиняную землянку с тухлым, прокисшим воздухом, в одном углу жалобно блеет только что окотившаяся двойняшкой овца, в другом – он и Мукарама – молодожены. Мукарама, с детства привыкшая к роскоши, меняет свой уютный четырехкомнатный деревянный дом на сырую полуразвалившуюся землянку?.. Его любимая Мукарама, привыкшая к кровати с пружиной, белоснежным простыням… Нет, аульная жизнь – не ее удел. Да и сам он вдруг почувствовал, что не сможет больше жить в такой землянке. «Я должен остаться в городе.