JК
Язык, который ненавидит :: Снегов Сеpгей Александpович
Страница: 52 из 300Хандомиров, Прохоров и другие мои товарищи работали в отдалении. На площадку привезли лес, они устраивали дощатые трапы к обрыву, где планировался отвал. Никто и там не развивал энтузиазма - всех возмутило, что Потапов изменил своему слову и не подумал искать работы полегче.
Моя схватка с промерзшим еще тысячелетия назад грунтом была, наверное, не столько забавной, сколько нетактичной.
- Зачем такое усердие? - насмешливо поинтересовался Альшиц. - Не думаете ли вы, что заключенных награждают орденами за производственный героизм?
- Боюсь, вы мечтаете лишь о том, чтобы избежать производственного травматизма,- ответил я, уязвленный. - Неприятно смотреть, как вы чухаетесь. Словно уже три дня не ели.
- Работаем валиком, - согласился Альшиц. - А зачем по-другому? Разве вы не понимаете, что вся эта затея - переквалифицировать нас в землекопов - не только неосуществима и потому бессмысленна, но и вредна? Государству нужна не моя мизерная физическая сила, а мои специальные знания и опыт, если оно не вовсе сдурело, это наше государство, в чем я не уверен!
Он с осуждением и гневом глядел на меня. Не очень рослый, прямой, с тонким красивым лицом, он готовился спорить и доказывать, кричать и браниться. Он схватился не со мною, со всем тем нелепым и непостижимым, что творилось уже несколько лет. Государство остервенело било дубиной по самому себе.
Моя схватка с промерзшим еще тысячелетия назад грунтом была, наверное, не столько забавной, сколько нетактичной.
- Зачем такое усердие? - насмешливо поинтересовался Альшиц. - Не думаете ли вы, что заключенных награждают орденами за производственный героизм?
- Боюсь, вы мечтаете лишь о том, чтобы избежать производственного травматизма,- ответил я, уязвленный. - Неприятно смотреть, как вы чухаетесь. Словно уже три дня не ели.
- Работаем валиком, - согласился Альшиц. - А зачем по-другому? Разве вы не понимаете, что вся эта затея - переквалифицировать нас в землекопов - не только неосуществима и потому бессмысленна, но и вредна? Государству нужна не моя мизерная физическая сила, а мои специальные знания и опыт, если оно не вовсе сдурело, это наше государство, в чем я не уверен!
Он с осуждением и гневом глядел на меня. Не очень рослый, прямой, с тонким красивым лицом, он готовился спорить и доказывать, кричать и браниться. Он схватился не со мною, со всем тем нелепым и непостижимым, что творилось уже несколько лет. Государство остервенело било дубиной по самому себе.