Эдельвейс   ::   Andrew Лебедев

– Да, уж этот ничего не пропустит, – согласился Крупински, – Волленгуту можно доверить даже собственную больную мамашу, все же ветеран с восемнадцатого года, это кое что да значит, господа!

– У русских есть такая поговорка, – вставил Клаус, – они говорят, что старый конь, когда пашет поле, он никогда не испортит этого поля…

– Вы были в России до войны? – поинтересовался Крупински.

– Был, в тридцать девятом году, – кивнул Клаус.

– А мы с Вернером в тридцать девятом прыгали на Нарвик, – с улыбкой явного превосходства сказал Крупински. …

На аэродроме Клаус лично проверил снаряжение всех шестерых из первой группы.

– Господин оберлейтенант, не беспокойтесь, мы в полном порядке, – отрапортовал Волленгут.

Они стояли на летном поле возле их "юнкерса" с бортовой, принятой в Люфтваффе буквенной идентификацией на фюзеляже – две латинских буквы слева от черного германского креста и две буквы справа. За тот месяц, что фон Линде провел на аэродроме в группе майора Крупински, Клаус научился по этим буквам определять и флот, и эскадру, и группу, к которой принадлежал самолет. Вот и их машина принадлежала первой группе четвертой транспортной эскадры. Все три мотора "юнкерса" уже были заведены и прогреты. И командир экипажа – гауптман Вендель уже выглядывал в форточку, терпеливо поджидая, когда шесть его пассажиров усядутся в машину, а борт-стрелок уберет за ними лесенку и закроет люк.

– Ну, Фрицци, удачи тебе и до скорой встречи там на леднике! – сказал Клаус.

– Не волнуйтесь, оберлейтенант, мы вас там встретим с горячим кофе и картофельными оладьями, – заверил своего командира Волленгут и повернувшись налево-кругом, направился к самолету.

Клаус глядел им вслед, покуда самолет совсем не превратился в точку и не растаял там – в белесой голубизне небес.