Эти двери не для всех   ::   Сутин Павел

Вацек стащил с Ванькиных ног мокасины, снял с себя свитер, свернул, подложил Ваньке под голову, накрыл Ваньку каким-то покрывалом и ушел с балкона.

В комнате уже было очень накурено – так, что не спасала открытая балконная дверь.

Майкл вяло спорил с Гариком Браверманом – "сентенция… каденция…" "Зануды…" – мимолетно подумал Вацек.

Он постарался быстро пройти мимо Мишки. Окажись он нерасторопен – Майкл усадил бы его рядом сильной рукой и принудил бы к тяжелому разговору о судьбах российской словесности. Вацек был сыт этими разговорами по месту работы. Или, того хуже, Мишка мог затеять рассуждение о драме профессионала, пребывающего в гуще национальных реалий.

Мишка, когда поддавал, на ерунду не разменивался.

Выходя из комнаты, Вацек услышал, как Майкл сказал Гарику:

– Это кто декадент? Это я декадент? Вот сейчас ебну тебе в рыло – посмотрим, кто из нас декадент!

Гости тем временем собрались на кухне. Так обычно и случалось – начинали в гостиных, на верандах, на балконах, за столом, а собирались на кухнях. Закон жанра.

"Мы кухонное поколение, – рисовалась Галка. – Мы иначе не можем". – "Ну и нормально, – отвечали Галке. – Поколение как поколение".

А на кухне Витя Князькин сидел на подоконнике и рубил на Галкиной гитаре:

"Панджшер… Кандагар…" Его вежливо слушали, курили, негромко разговаривали.

Вацек любил и уважал Витьку, мужественного человека. Но никогда никого не одергивал.