Эти двери не для всех   ::   Сутин Павел

Витя долго лечился, потом работал в ветеранском фонде, собирал деньги для детей.

Он заходил в кабинеты и говорил:

– Дайте двести долларов, и мы сможем отправить детей погибшего майора имярек в летний лагерь.

Несколько раз он приходил к Гаривасу.

– Список… Список детей… – требовательно говорил Гаривас.

Он открывал визитницу и набирал номера телефонов, делал скидки рекламодателям, в Витькин фонд мешками привозили зимнюю одежду.

"Время и мир" отправил в Болгарию восемнадцать детей, и Витя сказал:

– Ты, Гаривас, какой-то неправильный еврей.

– Антисемиты – это которые против семитов, – сварливо ответил Гаривас. – Филантропировать надо прицельно.

– Вацек! – крикнул Витя. – Вацек, а Гаривас где?

– Господи, воля твоя… – прошипела Галка.

– Все тебе будет, и Гаривас будет, – пообещал Вацек. – Мне выпить дадут?

Тут все разом зашумели, задвигали стульями, Романова бережно подала Вацеку полную рюмку водки.

– За Галку, ребята, – громко сказал Вацек.

– За Галку… За Галку… – Гости чокались, обнимали Галку.

Витя на подоконнике вновь запел, но, слава богу, не армейское, а любимый романс Вацека "Белой акации гроздья душистые". Вацек сообразил, что Витя поет для него, постоял, послушал, показал Вите большой палец и увидел Борю Полетаева.

– Привет, Вацлав, – сказал Боря.

– Здравствуй, Борис, – сказал Вацек. – Я и не заметил, как ты пришел.

– Ты курил на балконе.

Витя закончил пение, и Вацек мог покинуть кухню.