Страница:
224 из 348
Подряд берут слово Горошко, Коломыта, Литвиненко и еще ребята, и каждый говорит одно:
– Пускай уходит!
– Пускай уходит!
Рядом со мною, жестом попросив у Степана разрешения говорить, поднимается Василий Борисович:
– Это легко сказать – пускай уходит! Его сюда привели, чтоб вы сумели воспитать его человеком, а вы говорите – пускай уходит. Да кто же вам это позволит? И роно никогда не утвердит такого решения.
– Другому уйти некуда. Вот мне – куда я пойду? Или Витязь – кто у него есть? Мать? Отец? Или, может, тетка? Нет у него никого. А Сизову есть куда пойти, у него и отец, и дед с бабкой. – Это говорит Коломыта.
– А ты что думаешь, Лида? – спрашивает Искра.
– Я думаю, он не маленький. Конечно, воспитывать надо. Но ведь нельзя же так: вы меня воспитывайте, а я буду делать что хочу.
– Крещук, ты? – спрашивает Степан.
– Исключить, – откликается Федя.
– Ты, Анюта?
– Но ведь правда же… подлость, – говорит Анюта негромким, ясным своим голосом. – Он, верно, понял. Пускай скажет – понял он?
– Утром напакостил, а вечером уже понял? – говорит Лира.
– Мы никуда не можем его отослать, – объясняю я. – Иван Никитич увез Анну Павловну лечиться на Кавказ. Отец и мачеха на новой стройке, там и жить толком негде.
– Я брал Сизова не у тетки – у отца.
– Предлагаю: пускай пока живет. А как Иван Никитич, приедет, Сизов уйдет отсюда, – говорит Коломыта.
И никто не хочет слушать, что скажет Сизов. Утром совершив подлость, к вечеру и впрямь трудно ее осознать. Соврать можно – так ведь нам вранья не надо.
Что же будет?
Решение ребят мне не по сердцу.
|< Пред. 222 223 224 225 226 След. >|