Это мой дом   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

Какими глазами я посмотрю в глаза Ивану Никитичу – забирайте, мол, мы не справились? Да и разве мы сделали все, что могли, все, что обязаны были сделать?

– Я не согласен с вами, – говорю я. – Сизов у нас живет недолго – и разве он таким сюда пришел? Нет, многое в нем переменилось, во многом он стал лучше…

– А Тоську Борщика денщиком обернул?

– Что ж, верно – он оступался, ошибался. Но мы сильны, мы можем еще многое сделать.

– Семен Афанасьевич, – говорит Витязь, – он не просто подлость учинил, он из мести… Из мести! Потому что Катаев тогда про Тоську сказал.

Искра голосует: все до одного за исключение Сизова из нашего дома. Впервые ребята не хотят понять меня, впервые, идут наперекор.

* * *



Уже после сигнала «спать» я застал Катаева у нас – он сидел напротив Гали, сцепив руки меж колен и повесив голову. Лица его не было видно; когда я вошел, он опустил голову еще ниже, и вдруг я понял, что он плачет.

– Полно, – сказал я. – Из-за Сизова плакать?

– Я… не потому… – ответил он шепотом.

Галя подняла на меня глаза:

– Он решил, что это Анюта сказала Сизову про отца.

– Ах дурень! Как ты мог подумать? Он же просто подслушал твой разговор с Анютой.

– Я… после собрания… говорю ей… один на один…Зачем, мол, ты ему сказала, ведь ты честное слово… А она ничего не ответила, посмотрела только и ушла. Она теперь… знать меня не хочет.

И он заплакал навзрыд. Он говорил что-то бессвязное – тут было и «умру», и «все пропало», и еще невесть что.

– Перестань, как тебе не стыдно! – возмутился я.