JК
Это мой дом :: Вигдорова Фрида Абрамовна
Страница: 29 из 348Но с этими детьми мы еще не заслужили праваразговаривать по-отцовски. Мы знаем их без году неделя, а если говорить по совести вовсе не знаем. И друзьями им еще не стали.
– Никто-никто из ребят в Березовой Поляне не обиделся бы на меня. Там каждый мальчишка отличил бы грубость от резкого слова, сказанного сгоряча.
– Опять сгоряча?
– Ну да, сгоряча. Он такую чушь понес: я, мол, в отместку к нему придираюсь. Мелкая душа ваш Катаев.
– Уж и мой!
Василий Борисович встал, прошелся по комнате:
– Хотел бы я знать, что за плечами у этого мальчишки.
– Зачем?
– Как зачем? Чтоб лучше понять природу его грубости, чтоб увидеть, откуда она.
– А вы не думаете, что грубость Катаева не от каких-то сложных причин, а от давно укоренившегося хамства?
– Нет, не думаю, – твердо сказал Василий Борисович, – Вспомните сегодняшний случай. Он привел в порядок эти самые дрова не потому, что боялся вас или меня, не потому, что боялся ссоры с ребятами, – он просто не допускал, чтобы из-за него кто-то лишился удовольствия. Нет, Семен Афанасьевич, я думаю, мы должны помнить простую вещь: если неудача – ищи причину в себе.
* * *
Ну что ж. Я искал. Мне казалось, ошибки не было в моем к нему отношении, кроме того злополучного «дурака», не было слова, сказанного зря, поступка, который мог его понапрасну оскорбить, задеть. Напротив, задевал и оскорблял он сам всех, походя, без разбору и без всякой видимой причины.
– Никто-никто из ребят в Березовой Поляне не обиделся бы на меня. Там каждый мальчишка отличил бы грубость от резкого слова, сказанного сгоряча.
– Опять сгоряча?
– Ну да, сгоряча. Он такую чушь понес: я, мол, в отместку к нему придираюсь. Мелкая душа ваш Катаев.
– Уж и мой!
Василий Борисович встал, прошелся по комнате:
– Хотел бы я знать, что за плечами у этого мальчишки.
– Зачем?
– Как зачем? Чтоб лучше понять природу его грубости, чтоб увидеть, откуда она.
– А вы не думаете, что грубость Катаева не от каких-то сложных причин, а от давно укоренившегося хамства?
– Нет, не думаю, – твердо сказал Василий Борисович, – Вспомните сегодняшний случай. Он привел в порядок эти самые дрова не потому, что боялся вас или меня, не потому, что боялся ссоры с ребятами, – он просто не допускал, чтобы из-за него кто-то лишился удовольствия. Нет, Семен Афанасьевич, я думаю, мы должны помнить простую вещь: если неудача – ищи причину в себе.
* * *
Ну что ж. Я искал. Мне казалось, ошибки не было в моем к нему отношении, кроме того злополучного «дурака», не было слова, сказанного зря, поступка, который мог его понапрасну оскорбить, задеть. Напротив, задевал и оскорблял он сам всех, походя, без разбору и без всякой видимой причины.