Эхо Непрядвы   ::   Возовиков Владимир

- Я милую их! Все они будут повешены. Но пусть ни один затаившийся вор не надеется, што и он отделается так же легко. - Князь повернулся к начальнику стражи, приказал: - Исполняй!

…За три минувших после того дня в городе и окрестностях - ни одного разбоя, в войске - ни единой жалобы. Волочане говорили: "Коли у князя Храброго виселица - милость, что же тогда у него немилость?"

В тот день Владимир затемно возвращался из воинского лагеря, стоящего на поле, у слиянии Ламы и Городенки. Похожая на початый калач луна светила довольно ярко, и в ее свете городская стена над раскатом, облитая глиной, угловатая воротная башня казались побеленными желто-синей известкой. На полотне стены четко, страшно чернели тени повешенных перед воротами купца Брюханова и бывшего сотского. Разбойники висели в городе - от московских до ржевских ворот. Всякие люди теперь набиваются в Волок - пусть смотрят и думают. Из-за этих негодяев и жену с сыном не приласкал - страшно, невозможно касаться женщин и детей, когда отдаешь приказы о казнях. В Торжке им будет спокойно. Там помнят, что именно Москва семь лет назад вернула этому городу вольности, отнятые тверским князем, заставила Михаила Александровича освободить захваченных в Торжке людей, возвратить имущество горожан, церковные колокола, книги и сосуды, вывезенные в Тверь.

Миновали ворота. Город уже спал. Неожиданно позади раздались громкие крики - кто-то требовал от воротников впустить в крепость, к самому князю.