Эхо Непрядвы   ::   Возовиков Владимир

Защитная твердыня рухнула, растаяла волшебная сила, сковавшая железными цепями лапы Орды, и эти цепкие, безжалостные лапы теперь свободны. Те, кто сочувствовал Москве, пережили то, что переживает воин, видя, как падает подрубленное знамя. Великородные враги Донского еще могли рассчитывать на свои тайные договоры с ханом, но их подданные, наученные долгим опытом, знали: пощады не будет. Города и селения уйдут в золу, кровавое иго с новой силой стянет шею и смерда, и посадского, и боярина, и удельного князя. Русские люди лишь теперь, кажется, поняли, что такое Москва для них и для всей Руси после Куликовской победы. И вышло так, что не в час своей славы, а в час тягчайшей беды Москва в народном сознании окончательно стала тем, чем издревле стремились стать многие русские города - единственной столицей Руси. Народившаяся великая Русь ощутила свое сердце, когда враг ударил в него мечом. И народ не поверил, что Москвы нет. Она жила и сзывала русских людей знаменами Донского и Храброго - на правую битву за спасение единой родины. Камни сгоревшего Кремля, обагренные кровью его защитников, накалили тысячи живых сердец. По городам и селам Руси загремел набат, и, как в дни Мамаева нашествия, каждый, способный держать топор и копье, становился в строй охотников. Люди не теряли часа. Там, где отряды ополченцев проходили через селения, мужики и парни, едва обняв близких: "Вы уж как-нибудь перебедуйте, родные!" - накидывали на плечи зипуны, хватали оружие, вливались в неудержимые человеческие потоки к местам сбора.