Страница:
44 из 101
Поспеем, — огрызнулся дядька Никола. — Аль ослеп? Человеку плохо.
Насупился Трофим. Смолчал. Однако все время, пока бабушка возилась с дедом, рядом стоял, всем видом своим неодобрение выказывал.
Тронулись подводы далее. Поежился Тренька. Холодно сделалось.
Продувает ветер старенькую одежку.
— Есть охота... — пожаловался.
Мамка из котомки, что на дедовой телеге лежала, начатую краюху хлеба достала, отломила кусок:
— Покушай, дитятко.
Съел Тренька хлеб без остатка. Пить захотелось. Потихоньку от мамки зачерпнул горстку снега.
Только когда стало совсем смеркаться, дозволил рытовский приказчик остановиться на отдых и ночлег.
А утром опять замерзшая, едва покрытая снегом, вся в колдобинах да выбоинах дорога. И на другой день так же. И на третий...
Не бегал уже Тренька вперед, обгоняя обоз. Плелся вместе со всеми.
Иногда и на телеги присаживался — на дедову али на ту, на которой Тишка, его двоюродный брат, по малолетству до бровей закутанный, ехал.
Не по-детским ногам оказался долгий путь.
Приметил Тренька: чем далее они от дома, тем чаще попадались брошенные, пустые, а то и вовсе пожженные избы и деревеньки.
— Отчего так? — спросил у дядьки Николы.
— Война, Треня. Нетто не слышал?
Слышать-то слышал Тренька и не единожды, да не уразумел, с кем она и отчего сделалась.
О том и спросил дядьку Николу.
|< Пред. 42 43 44 45 46 След. >|