Страница:
98 из 101
Вода в лаптях хлюпает, за воротником ручейком холодным бежит. Разошелся дождь вовсю.
Урван, что за Тренькой увязался, тоже мокрый весь, будто в речке искупался.
В Осокине перед господским домам топчутся мужики и бабы, согнанные с убогих рытовских деревенек. Подле крыльца приказчик Трофим с ноги на ногу переминается. Как и у Мирона, на все у него один сказ:
— Знать ничего не знаю, православные. Потерпите.
Тревожатся крестьяне, переговариваются. Своим умом норовят дойти, зачем их собрали.
— Царю на военные дела деньги нужны. Вот и прислал людей, — сказал кто-то.
Здравой показалась мысль. Стали мужики головы ломать: сколько еще денег придется платить царю, а главное, где те деньги взять.
— А может, государь Иван Васильевич хочет долю крстьянскую облегчить и о том писцы объявлять будут? — какой-то мужичонка предположил.
Зашумели все, завздыхали:
— Кабы так!
Наконец растворилась дверь верхней горницы, вышли степенно писцы.
С ними дворянин государев Рытов.
Притихли все.
Рытов оглядел собравшихся, проверяя, точно ли его приказание выполнено. Доволен остался. Крикнул звонко:
— По делу великой важности собрал вас, крестьяне!
И склонился к высокому грузному писцу, должно главному:
— Изволь, Дмитрий Андреевич!
Писец вперед выступил, толстыми губами пожевал и начал голосом низким и хриплым:
— Ведомо вам, что многие годы воюет государь Иван Васильевич с соседними властителями.
|< Пред. 96 97 98 99 100 След. >|