Южнее главного удара   ::   Бакланов Григорий Яковлевич

Комбата её издали можно было отличить по высокой чёрной папахе с красным верхом. Он стоял у колёса пушки, одной рукой держа бинокль, другой, в перчатке, делал знаки расчёту, и, повинуясь его руке, стволы пушек разворачивались. Видно было, как работают под щитом номера, наводчик крутит колёсики поворотного и подъёмного механизмов. Батарея готовилась открыть огонь по танкам. И то же самое, что было с самоходными пушками, повторилось здесь. После первого снаряда танки ожили. Они ждали этого, опасались идти в атаку по снежному полю, не зная наших огневых точек, и вызывали огонь на себя. Теперь всей мощью они навалились на батарею. Снаряды густо рвались вокруг неё, и батарейцы только отстреливались. Оттуда по глубокому снегу бежал человек. Ещё издали закричал рыдающим голосом:-

— Что ж вы смотрите? На наших глазах нас расстреливают, а вы стоите? Это был лейтенант, командир взвода. Спёкшиеся губы его с хрипом хватали воздух, глаза горячечно блестели на мёртвом, бледном лице. Крепко схватив Беличенко за рукав жёсткими пальцами, он тянул его к себе:

— Комбат, открывай огонь! Открывай огонь! Прошу! При всех прошу! — повторил он с угрозой, и нервное напряжение ега передавалось всем на батарее. Беличенко чувствовал на себе взгляды бойцов. Быстро подошёл Назаров:

— Товарищ комбат, разрешите открыть огонь. А танки все били по батарее. Одно орудие её уже молчало. Снаряд угодил под колесо, и пушка осела набок, щит был погнут.