Книга для родителей   ::   Макаренко Антон Семенович

Вы спросите его, что он скажет? Ну, что ты скажешь:я тебя учил или нет?

На стуле у стены мальчик лет тринадцати, красивый, черноглазый, серьезный. Он, не отрываясь, смотрит на отца прямо ему в глаза. В лице мальчика я не могу прочитать никаких чувств, никаких выражений, кроме спокойно-пристального, холодного внимания.

Отец размахивает кулаком, наливая кровью перекошенное лицо.

- Единственный, а? Ограбил, оставил вот... в чем стою!

Кулак его метнулся к стене. Мальчик моргнул глазами и снова холодно-серьезно рассматривал отца.

Отец устало опускается на стул, барабанит пальцами, оглядывается; все это в полном замешательстве. Быстро и мелко дрожит у него верхний мускул щеки и ломается в старом шраме.

Он опускает большую голову и разводит руками:

- Возьмите куда-нибудь... что ж... Не вышло. Возьммите...

Он произносит это подавленным, просительным голосом, но вдруг снова возбуждается, снова подымает кулак.

- Ну, как это можно, как? Я партизан. Меня вот... сабля шкуровская... голову мою... разрубила! Для них, для тебя!

Он поворачивается к сыну и опускает руки в карманы. И говорит с тем глубочайшим пафосом муки, который бывает только в последнем слове человеческом:

- Миша! Как же это можно?" Единственный сын!

Мишины глаза по-прежнему холодны, но губы вдруг тронулись с места, какая-то мгновенная мысль пробежала по ним и скрылась, - ничего нельзя разобрать.

Я вижу: это враги, враги надолго, - может быть, на всю жизнь.