Комиссия   ::   Залыгин Сергей

Ведь, в самом деле, как получалось? Получалось, будто стОит только Ивану Ивановичу заглянуть на огонек Лесной Комиссии, и председатель тут же делает ему полный отчет.

Года два-три назад всё, наверное, так бы и было. Года два-три назад и представить было невозможно, чтобы общественное дело решалось без Ивана Ивановича. Но ведь нынче-то - не старый режим? Господ нет, даже господ-стариков! Так что Иван Иванович, может, уже и верно - человек самый отсталый, старорежимный и несознательный?

И вот уже член Комиссии Дерябин сердито откашлялся и сделал рукой движение, как бы спрашивая: "Что же это ты, председатель? Да разве можно?" А другой член Комиссии, Половинкин, наоборот, молча и без всякого движения уставился на Калашникова. Тогда Калашников посмотрел на Устинова - тот-то как думает?

Но, прервав долгое молчание, Иван Иванович сам к Устинову обратился:

- Скажи-ка, Николай Левонтьевич, об чем тебе нонче думается? А?

- Как это? - не понял Устинов и встрепенулся, вышел из своей задумчивости.

- Да ить я знаю, Никола, ты в своей мысле всякий раз сперва вроде бы в горку молчком забираешься. Ну, и куды ж ты нонче взобрался?

- Разное думается мне... Думается, это сколь же во вред и на погибель самому себе человек может сделать? Войну может сделать на гибель миллионам, бомбы бросать с аэропланов, газ пустить друг на дружку, один из народов может совсем изничтожить, другой какой-нибудь народ, и всё - на "ура" и с восторгом. По-геройски.