Конец рабства   ::   Конрад Джозеф

Что еще мог он сделать? Позже он об этом подумает. Казалось, что придется, хотя бы на время, вступить в мир людей. Деньги у "его были, - что-нибудь удастся сделать; он примирился с потерей времени, с заботами, с утратой одиночества. Сейчас одиночество его угнетало - и ему представился капитан Уолей таким, каким он его видел в последний раз, когда тот сидел, прикрывая глаза рукой, и, обманутый в вере своей, пребывал как бы за пределами добра и зла, какого можно ждать от людей.

Мысли мистера Ван-Уика следовали за "Софалой", спускающейся по реке, пробивающейся сквозь лес, между стволами гигантских деревьев, скользящей мимо мангровых рощ и дальше по мелководью. При ярком свете дня судно благополучно пересекло мелководье; на вахте от четырех до шести стоял Стерн, который затем спустился вниз и с наслаждением погрузился в мечты о будущем - о службе под началом такого богатого человека, как мистер Ван-Уик. Теперь он не представлял себе, чтобы могла произойти какая-либо помеда. Он упивался мыслью о том, что "наконец-то он устроился". С шести до восьми на вахте стоял серанг. Судну предстояло идти в открытом море до трех часов утра, когда оно должно было приблизиться к группе островов Пангу. В восемь часов Стерн беззаботно вышел на палубу, чтобы снова стоять на вахте до полуночи.

В десять, стоя на мостике, он напевал и мурлыкал что-то вполголоса, а в это время мысли мистера Ван-Уика покинули наконец "Софалу". Мистер Ван-Уик заснул.