JК
Космонавты живут на земле :: Семенихин Геннадий Александрович
Страница: 454 из 485Квадрат окна синел плотными сумерками. От большой миски – из нее они хлебали по-рыбацки, вдвоем, – струился раздражающий дымок.
После ужина Рындин закурил и задумался.
– Как совершенствуются наши функции. Когда-то среди них преобладали карательные и контрольные, а вот теперь…
– Что теперь?.. – не выдержал Дробышев, но Рындин остановил его холодным взглядом.
– А то, что теперь вся наша работа действительно только на главное нацелена – на охрану Советского государства, на борьбу с иностранными агентами. Одновременно мы занимаемся профилактической работой. Наши органы охраняют советского человека, его честь, достоинство и благополучие. Вот случилась беда у твоего майора Кострова, беда, о которой он ничего и не знает, и мой аппарат уже третьи сутки только этим и занимается. Все другие ела в сторону отложил, а они у меня тоже есть. – Он очень шумно вздохнул и почесал затылок, сделав вид, что действительно вспомнил об этих самых делах.
– Ты, быть может, все-таки что-либо расскажешь, Егор? – обратился майор. По нахохленному, напускно-суровому виду друга он безошибочно угадывал, что Рындин уже чего-то добился, но говорить не хочет, считает, видимо, преждевременным посвящать его сейчас в подробности дела.
Зазвонил телефон, и Рындин мягкими шагами отошел от обеденного стола, снял трубку. Голос его изменился, стал сердитым, едва только он выслушал говорившего.
После ужина Рындин закурил и задумался.
– Как совершенствуются наши функции. Когда-то среди них преобладали карательные и контрольные, а вот теперь…
– Что теперь?.. – не выдержал Дробышев, но Рындин остановил его холодным взглядом.
– А то, что теперь вся наша работа действительно только на главное нацелена – на охрану Советского государства, на борьбу с иностранными агентами. Одновременно мы занимаемся профилактической работой. Наши органы охраняют советского человека, его честь, достоинство и благополучие. Вот случилась беда у твоего майора Кострова, беда, о которой он ничего и не знает, и мой аппарат уже третьи сутки только этим и занимается. Все другие ела в сторону отложил, а они у меня тоже есть. – Он очень шумно вздохнул и почесал затылок, сделав вид, что действительно вспомнил об этих самых делах.
– Ты, быть может, все-таки что-либо расскажешь, Егор? – обратился майор. По нахохленному, напускно-суровому виду друга он безошибочно угадывал, что Рындин уже чего-то добился, но говорить не хочет, считает, видимо, преждевременным посвящать его сейчас в подробности дела.
Зазвонил телефон, и Рындин мягкими шагами отошел от обеденного стола, снял трубку. Голос его изменился, стал сердитым, едва только он выслушал говорившего.