Темные игры (сборник)   ::   Точинов Виктор

Гера, на редкость молчаливый паренек, настраивал осветитель. Дима, проникнувшись сочувствием к нему и к молодой жене, быстро распаковался.

– Ну как? Красотища?!

– М-да... – неопределенно протянул Залуцкий и почесал в затылке.

– Погоди, Серега, посмотришь в движении – как живая будет... Куда бы ее плюхнуть-то...

– А вон тара подходящая... – Залуцкий подставил найденную на соседнем лабораторном столе посудину.

– Это называется чашка Петри, – поделился научными познаниями Дима, хотя использовал сии чашки лишь в качестве пепельниц на пьянках с Одинцовым. – Да грязная она какая-то...

– Вываливай, старик, вываливай, время дорого...

Дима вывалил. Продукт их с Левушкой творчества (самый маленький, залитый в качестве формы в небольшую миску) теперь слизисто поблескивал боками в чашке Петри. Получилось на самом деле удачно – темная тряпка, скомканная и залитая желе, неопределенно и размыто просвечивала сквозь студенистую массу, а когда Дима тянул за привязанную к ней прозрачную, совсем незаметную рыболовную леску – псевдомедуза действительно колыхалась и дергалась как живая. Тряпка казалась неведомым внутренним органом.

Подошел Дима Одинцов – с четырьмя свежевымытыми стаканами и кое-какой закуской.

– Отложи пока, – строго сказал ему Серега. – Сначала съемка.

Начали снимать. Одинцов, в чистом халате и вправду похожий на молодого, подающего большие надежды ученого, нес квазинаучную ахинею.