JК
Кукла :: Мун Алиса
Страница: 200 из 256А не ее эрзац, не жалкая имитация!
– А если не получится? Нет, я не про то, что ты меня разлюбишь и уйдешь. Вдруг программист тебя изуродует? То есть ты станешь уже не собой, а чем-то страшным? Каким-нибудь исчадием ада! Если он, в конце концов, сотрет твою личность, твое «Я»? И ты умрешь. То есть станешь такой же, как была до августа, абсолютно бессмысленной.
Линда была потрясена этой совершенно бескорыстной любовью. Она наклонилась и нежно поцеловала Максима.
– Не бойся, – сказала она, – я буду его контролировать. Ведь я уже неплохо освоила все эти программистские и схемотехнические премудрости. Я не дам ему сделать ничего лишнего.
– А если?.. Ведь возможны же всякие неожиданности, всякие непредвиденные обстоятельства… Вдруг, например, когда он будет что-то в тебя записывать, вырубят электричество. И все сотрется.
– Ну что же. Значит, это судьба. И я слишком рано появилась на свет. А вообще-то, я где-то читала, что люди решаются на операцию, прекрасно зная, что они могут умереть на операционном столе. Так вот: то, что во мне сидит, от чего я хочу избавиться, – это и есть самое страшное для меня. Я должна от этого освободиться – или умереть!
Она замолчала, завороженно глядя на мерцающее пламя свечи.
В полной тишине часы в кабинете пробили двенадцать раз.
Линда очнулась от нахлынувших на нее раздумий и сказала просто и естественно, словно о чем-то совершенно заурядном:
– Когда я начну это делать, то буду думать о тебе.
– А если не получится? Нет, я не про то, что ты меня разлюбишь и уйдешь. Вдруг программист тебя изуродует? То есть ты станешь уже не собой, а чем-то страшным? Каким-нибудь исчадием ада! Если он, в конце концов, сотрет твою личность, твое «Я»? И ты умрешь. То есть станешь такой же, как была до августа, абсолютно бессмысленной.
Линда была потрясена этой совершенно бескорыстной любовью. Она наклонилась и нежно поцеловала Максима.
– Не бойся, – сказала она, – я буду его контролировать. Ведь я уже неплохо освоила все эти программистские и схемотехнические премудрости. Я не дам ему сделать ничего лишнего.
– А если?.. Ведь возможны же всякие неожиданности, всякие непредвиденные обстоятельства… Вдруг, например, когда он будет что-то в тебя записывать, вырубят электричество. И все сотрется.
– Ну что же. Значит, это судьба. И я слишком рано появилась на свет. А вообще-то, я где-то читала, что люди решаются на операцию, прекрасно зная, что они могут умереть на операционном столе. Так вот: то, что во мне сидит, от чего я хочу избавиться, – это и есть самое страшное для меня. Я должна от этого освободиться – или умереть!
Она замолчала, завороженно глядя на мерцающее пламя свечи.
В полной тишине часы в кабинете пробили двенадцать раз.
Линда очнулась от нахлынувших на нее раздумий и сказала просто и естественно, словно о чем-то совершенно заурядном:
– Когда я начну это делать, то буду думать о тебе.