Кукла   ::   Мун Алиса

А ты в это время молись за меня. Я где-то читала, что так нужно.

После этого говорить уже было не о чем. В такие минуты даже самые сокровенные слова становятся ненужными и фальшивыми. Линда и Максим достигли такого уровня душевной близости, когда разговор ведется без слов, когда он превращается в прямой обмен мыслями, отчетливо прочитывающимися во взгляде. Мыслями, которые, как музыку, невозможно объяснить и пересказать.

И тут бешеная сука, которая жила в Линде, напомнила о себе, велев спустить с плеча бретельку. Линда спустила. И прошептать тихо и смущенно: «Хочу». Линда прошептала. Тихо и смущенно, но с гримасой ужаса на лице, с гримасой страдания.

Максим изумленно вскинул брови.

Бешеная сука сказала, чтобы Линда взяла его ладонь и положила себе на грудь. Линда попыталась это сделать. Однако Максим отдернул руку. «Нет, я не хочу, нет, не сейчас же, не сейчас!» – воскликнул он.

И тогда внутренняя тюремщица, поняв, что сморозила глупость, наконец заткнулась и уползла в свою темную нору.

Линда, придя в себя после непродолжительного умопомрачения, осмотрелась вокруг, словно проснулась в незнакомом месте. И, поправив платье, сказала:

– Вот видишь, милый, какой иногда бывает эта любовь, которую мне вбили в голову программисты Силиконовой долины. Это ведь не я, это тупая и бездушная программа дергает меня за веревочки. Словно марионетку. А я хочу любить тебя свободно.