Кукла   ::   Мун Алиса

Два огромных дворца

издалёка друг в другаглядят

Парой башен, взнесенных

на сто или более чи.



И повсюду пиры,

и в веселых утехах сердца!

А печаль, а печаль

как же так подступает сюда?

– Надеюсь, вам известно это стихотворение? – невинно опустив вниз глазки, спросила Линда.

Мужчины пожали плечами, а Регина признала в нем древнекитайское стихотворение неизвестного автора, дошедшее к нам из седой старины в корпусе из девятнадцати текстов.

– Ну, и что это доказывает? – поинтересовалась она с чисто профессорской надменностью.

– То, что древние китайцы были глухонемыми. В стихотворении нет ни одного упоминания о каких бы то ни было звуках. Поэт пишет лишь о том, что видит, что обоняет, осязает, пишет о вкусе вина. Но, попав в стольный город Лоян, где грохот должен быть будь здоров какой, он отмечает лишь то, что «шапки и пояса», то есть чиновная знать, не смешиваются с толпой. Следовательно, автор был глух, как пробка.

– Но это передергивание! – возмутилась Регина. – А как же фраза «важно вкус восхвалить»?

– Ну и что? Восхвалять можно не только устно, но и письменно, и при помощи жестов. Можно и мысленно, в своем сердце. И если внимательно изучить и остальные восемнадцать древних стихотворений, то и там нет никаких намеков на то, что китайцы тогда слышали или разговаривали.

Регина задумалась. Но потом безапелляционно заявила, что это антинаучный произвол.