Кыся   ::   Кунин Владимир

Женщина стала его успокаивать, говорить: "А вон к нам киса пришла!.. Давай с кисой поиграем?.. Ну, не плачь, не плачь..."

Это была и наша, и не наша квартира! Остатки нашей мебели были перемешаны с незнакомыми столами, диванами... Мое любимое кресло завалено стираными пеленками и детским барахлишком. Наши книжные стеллажи стояли совершенно без наших книг. На их пустых полках громоздились нераспакованные коробки, посуда, детские игрушки...

А книжек, наших с Шурой книжек, не было ни одной. Не было и любимых Шуриных картинок на стенах, не было большой моей фотографии, которую Шура сделал два года назад и очень гордился ею...

И запахов наших уже почти не было. В нашей квартире пахло только чужим ребенком.

- А где же он сейчас живет? - спросил Митя у женщины.

- Кто? - не поняла женщина.

- Гражданин Плоткин.

- А-а-а... А он уже месяц как в Америку уехавши. Насовсем.

Как мы спустились к машине - не помню... Шли по лестнице вниз пешком - на лифте почему-то не ехали. Шли мимо знакомых соседских дверей, мимо сызмальства известных мне запахов, мимо всего того, к чему я так рвался последние несколько месяцев.

По лестнице брел наугад - глаза полные слез, все двоится, в глотке комок застрял.

И только одно желание в голове - умереть. Взять и перестать жить.... А Митя идет рядом, бубнит чего-то, успокаивает.

- Не убивайся, - говорит. - Айда ко мне жить! Прокормимся. Я ж теперь на двух работах...

Спустились на первый этаж, вышли на улицу.