Тень Сохатого   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Пи…ц тебе пришел.

Рябой угрожающе набычился и двинулся к Алику. Но тут из группы новобранцев выступил Генрих. Он встал между Аликом и Рябым. От неожиданности Рябой остановился.

— А ты чего? — спросил он.

— Ничего, — ответил Генрих. — Тронешь его, получишь по зубам.

Алик положил Генриху руку на плечо и осторожно, но настойчиво отстранил его.

— Я сам разберусь, Геня, — спокойно сказал он. — И не такую шваль дома гасил. Так чего ты там, прыщавый, гнал?

— Это ты меня прыщавым обозвал? — с мягкой, коварной улыбкой осведомился Рябой.

Алик кивнул:

— Тебя, Прыщавый.

Рябой продолжал улыбаться, но его обезображенное язвами лицо налилось кровью и покраснело. Он покосился на дедов и тихо процедил сквозь зубы:

— Белобрысого не трогать. Он — мой.

В это время Валек, стоявший за спиной у Рябого, незаметно намотал конец ремня на кулак и медленно двинулся в обход Алика и Генриха. Остальные деды также рассредоточились, окружая бунтовщиков плотным кольцом.

3. Схватка



И тут Алик вновь почувствовал дикий, животный страх. Он видел, что все деды сжимают в руках солдатские ремни, и знал по рассказам отслуживших друзей, каково это — получить медной пряжкой в висок или в лицо.

Физическая боль ужасала Алика Риневича. У него был низкий болевой порог, он готов был упасть в обморок от простой зубной боли.