Легенда о хрустальной маске   ::   Астуриас Мигель Анхель

Как только появлялись первые пузырьки, подобные жемчужинам ожерелья, рассыпавшимся по поверхности закипающей воды, Амбьястро доставал из желтого букуля [3] пригоршню измельченного красного перца — сколько вмещалось в ладонь — и бросал его в кипящую воду. Сосуд, полный этой густой дымящейся красной, как кровь, жидкости, — вот пища его и его семьи: так называл он свои творения из камня разных оттенков — от алого до оранжевого.

Его гигантские скульптуры, высеченные прямо в скале, украшенные перьями птиц, ожерельями крошечных масок, охраняли вход в пещеру, где на барельефе сменяли друг друга изображения играющих в мяч фигур с двумя ликами — жизни и смерти, танцующих духов природных стихий, богов дождя, богов солнца с большими, широко раскрытыми глазами, фигур животных на астральных орбитах, божеств смерти в виде скелетов, ожерелий звезд, жрецов с головами удлиненной формы; дальше шли разные камни твердых пород зеленого, черного и красноватого цвета с высеченными на них календарными знаками или пророческими изречениями.

Но камень начинал надоедать Амбьястро, он уже подумывал о мозаике. Вот бы украсить своды и стены подземного жилища картинами религиозных обрядов, охоты, ритуальных танцев, стрельбы из лука — всем тем, что он наблюдал раньше, до появления людей с кожей белой гусеницы.

Амбьястро отвел взгляд от небольшой рощицы, где у деревьев даже не было сил расти — ведь родились они так высоко на голубых горах — и ветви их, искривленные и поникшие, ползли вниз по песчаным или каменистым склонам с одинокими орлиными гнездами.