Страница:
50 из 97
– На допросе вы говорили, что Горностаева давала вам деньги государственные и допускала в помещение кассы. Когда вы приносили долг, она пересчитывала купюры и при вас клала в сейф… простите, Горностаева, я не вас спрашиваю, приходится делать вам замечание. Ответить должен обвиняемый.
– Я вспомнил, что действительно она собирала на пальто, а в кассу я не входил.
– Значит, отказываетесь от предыдущих показаний?
– Отказываюсь. Я ошибся.
– Хорошо. Подпишитесь здесь и здесь. Вы тоже.
– – Можно я его спрошу?
– На очной ставке вопросы задает следователь. Можете спросить через меня.
– Да нет, я хотела сказать от себя… так просто, по жизни…
– Ну, пожалуйста.
И тут произошла крошечная сценка, которая чем-то – трудно выразить чем – потрясла нас. (Большое впечатление она производила и на зрителей.)
– Послушай, Миша… – детский голос Горностаевой прерывался, – тебя по-другому зовут, но неважно… Слушай, как ты мог докатиться до такого? Молодой, здоровый мужчина, способный, наверно… и чем занялся! Ну почему?!.. Она подождала ответа и добавила, как о чем-то прекрасном и бесконечно ценном: – Трудился бы, имел бы семью, как все…
– Я не такой, как все, очевидно, – Ладжун завибрировал от ее волнения, отчетливее «заокал».
– Знаешь, я болела сильно, меня муж бросил, но все равно работала… А ты сам себя загнал в тюрьму! Понять же нужно: у тебя не будет ничего, уже все. Жизнь твоя пройдет… так.
|< Пред. 48 49 50 51 52 След. >|