JК
Личные обстоятельства :: Фенольо Беппе
Страница: 43 из 150Самым спокойным пока что был Джек, он не переставая мурлыкал себе под нос: «Фашистские свиньи, фашистские свиньи, фашистские свиньи…»
Потом разгорелся спор с Шерифом о выборе дома, откуда наблюдать за развилкой. Развилка уже была перед ними, дорога внизу смутно белела. Кобра покрутил головой под своим капюшоном из одеяла и сказал:
— Чтоб мне до самой смерти одни желуди жрать, если завтра утром по этой дороге фашисты пойдут.
Четверо предлагали укрыться в Кашина-делла-Ланга — на ферме, где большой хлев с заделанными на совесть щелями, и в нем много волов, чье дыхание греет не хуже парового отопления. Шериф возражал: в хлеву хорошо спать, ничего не скажешь, но как наблюдательный пункт он никуда не годится — слишком далеко от развилки. Все-таки Шериф настоял на своем и привел их в брошенный домишко на краю пригорка, прямо против развилки, на расстоянии автоматного выстрела от горстки домов у дороги, уже безмолвных, погасших, закрытых на все запоры. Они прошли к своему наблюдательному пункту вдоль длинного ряда деревьев, скрипевших до самых корней под ветром.
Домишко состоял из трех каморок с обвалившимися стенами и без крыши. Единственным мало-мальски пригодным помещением оставался хлев, если его можно так назвать.
Потом разгорелся спор с Шерифом о выборе дома, откуда наблюдать за развилкой. Развилка уже была перед ними, дорога внизу смутно белела. Кобра покрутил головой под своим капюшоном из одеяла и сказал:
— Чтоб мне до самой смерти одни желуди жрать, если завтра утром по этой дороге фашисты пойдут.
Четверо предлагали укрыться в Кашина-делла-Ланга — на ферме, где большой хлев с заделанными на совесть щелями, и в нем много волов, чье дыхание греет не хуже парового отопления. Шериф возражал: в хлеву хорошо спать, ничего не скажешь, но как наблюдательный пункт он никуда не годится — слишком далеко от развилки. Все-таки Шериф настоял на своем и привел их в брошенный домишко на краю пригорка, прямо против развилки, на расстоянии автоматного выстрела от горстки домов у дороги, уже безмолвных, погасших, закрытых на все запоры. Они прошли к своему наблюдательному пункту вдоль длинного ряда деревьев, скрипевших до самых корней под ветром.
Домишко состоял из трех каморок с обвалившимися стенами и без крыши. Единственным мало-мальски пригодным помещением оставался хлев, если его можно так назвать.