Любовник леди Чаттерли   ::   Лоуренс Дэвид Герберт

Мир — скопище безмозглых идиотов, а уничтожитьего невозможно. С каким наслаждением я бы взорвал его ко всем чертям! Но вы правы, в нашем положении надо спасаться любой ценой.

Он посмотрел на Конни, и она прочла в его глазах усталость, униженность, страдание и гнев.

— Девонька Моя! Мир готов забросать тебя камнями.

— Это ему не удастся, — сказала Конни. Она более снисходительно относилась к миру.

Выслушав сестер, Дункан настоял на встрече с потрясателем устоев; устроили еще один обед, на этот раз на квартире Дункана. Собрались все четверо. Дункан был коренаст, широкоплеч — этакий молчаливый Гамлет, смуглый, с прямыми черными волосами и фантастическим, чисто кельтским самолюбием. На его полотнах ультрамодерн были только трубки, колбы, спирали, расписанные невообразимыми красками; но в них чувствовалась сила и даже чистота линии и цвета; Меллорсу, однако, они показались жестокими и отталкивающими. Он не решался высказать вслух свое мнение — Дункан был до безрассудства предан своему искусству, он поклонялся творениям своей кисти с пылом религиозного фанатика.

Они стояли перед картинами Дункана в его студии. Дункан не спускал небольших карих глаз с лица гостя. Он ждал, что скажет егерь, — мнение сестер ему было известно.

— Эти холсты — чистейшее смертоубийство, — наконец сказал Меллорс.

Художник меньше всего ожидал от егеря такой оценки.

— Кто же здесь убит? — спросила Хильда.

— Я. Эти картины наповал убивают добрые чувства.