JК
Брайтон бич авеню :: Молчанов Андрей
Страница: 44 из 176 – Кто я там? Прикинул – не! К тому же, деда на кого оставить? Он же из запчастей состоит…
– То есть?
– Челюсть искусственная, протез, очки, слуховой аппарат…
– Ну и шуточки у тебя…
– Не шуточки, грустный факт. Так что заграница временно откладывается.
– Тогда набивай «зелененьких», – сказала сестрица. – Чтобы там сразу в рантье… А шведок еще найдем. Правда, цены могут вырасти…
– Утроим усилия, – откликнулся Миша.
К полудню, когда Миша расправился с завтраком, пожаловал соратник по промыслу, Гена, живущий в соседнем доме. Гена курировал «Березки», перекупая аппаратуру у ломщиков и кидал.
Толстый, с золотыми фиксами, в простеганном пуховике, сапожках китайского производства с вывернутыми на мыски рифлеными подошвами, в лыжной шапочке… Гена привез видеодеки.
– Только две штуки товара оторвал, Мишенька, – оживленно заговорил он с порога. – Больше не смог. «Ломота» в грусти, перехватить у нее нечего, весь товар люберецкие по дешевке отбирают, рэкет – черный!
Миша был в курсе ситуации. Ломщики, перекупавшие у владельцев чековых книжек аппаратуру и, естественно, надувавшие своих клиентов при расчете, жестко контролировались бандитами, обязавшими продавать товар им и только им по самой низшей рыночной цене. Утаить что-либо от вездесущих рэкетиров было практически невозможно, мошенники, скрежеща зубами от бессилия, несли убытки, и Гена, ранее скупавший по двадцать – тридцать единиц аппаратуры в день, ныне, во времена расцвета рэкета, тоже удовлетворялся случайными гешефтами. Впрочем, не слишком унывая, поскольку переориентировался на «привоз».
– То есть?
– Челюсть искусственная, протез, очки, слуховой аппарат…
– Ну и шуточки у тебя…
– Не шуточки, грустный факт. Так что заграница временно откладывается.
– Тогда набивай «зелененьких», – сказала сестрица. – Чтобы там сразу в рантье… А шведок еще найдем. Правда, цены могут вырасти…
– Утроим усилия, – откликнулся Миша.
К полудню, когда Миша расправился с завтраком, пожаловал соратник по промыслу, Гена, живущий в соседнем доме. Гена курировал «Березки», перекупая аппаратуру у ломщиков и кидал.
Толстый, с золотыми фиксами, в простеганном пуховике, сапожках китайского производства с вывернутыми на мыски рифлеными подошвами, в лыжной шапочке… Гена привез видеодеки.
– Только две штуки товара оторвал, Мишенька, – оживленно заговорил он с порога. – Больше не смог. «Ломота» в грусти, перехватить у нее нечего, весь товар люберецкие по дешевке отбирают, рэкет – черный!
Миша был в курсе ситуации. Ломщики, перекупавшие у владельцев чековых книжек аппаратуру и, естественно, надувавшие своих клиентов при расчете, жестко контролировались бандитами, обязавшими продавать товар им и только им по самой низшей рыночной цене. Утаить что-либо от вездесущих рэкетиров было практически невозможно, мошенники, скрежеща зубами от бессилия, несли убытки, и Гена, ранее скупавший по двадцать – тридцать единиц аппаратуры в день, ныне, во времена расцвета рэкета, тоже удовлетворялся случайными гешефтами. Впрочем, не слишком унывая, поскольку переориентировался на «привоз».