Брайтон бич авеню   ::   Молчанов Андрей

Учуяв расслабленное состояние Дробызгалова, вторая соседка

– старуха, провонявшая всю квартиру какими-то полутрупными запахами, скользнула в свою протухшую комнатенку, тоже позволив себе проскрипеть о телефоне и о соседе нечто гнусное.

– Пошли вы! – вяло выдохнул Дробызгалов в адрес соседей и открыл дверь своей комнаты. Жены с ребенком не было – уехали к теще. Уже легче!

С тоской он уселся на стул в маленькой комнате, забитой мебелью, с бельем на веревках, протянутых от стены к стене – жена боялась, что его закоптят коммунальным кухонным чадом; с ванночкой для ребенка, хранящейся на верху платяного шкафа, холодильником, втиснутым в угол…

Время подходило к обеду, но так не хотелось тащиться на кухню, где бегали разномастные Валентинины отпрыски и слышался ее голос, повествующий о нем, Дробызгалове, соседу Панину – хроническому алкоголику, дважды сидевшему и жутко Евгения ненавидевшему за принадлежность к милиции.

Диалог Валентины и Панина сводился к тому, что всем Дробызгалов плох и в быту невыносим. На кухню же – убогую, ничейную, принадлежащую всем и никому кухню – Дробызгалов обычно шел как на казнь.

Евгений сделал бутерброд, сжевал его мрачно и запил прямо из горлышка остатками выдохшегося «Боржоми», стоявшего на подоконнике по соседству с чахлым желтым алоэ, над которым кружили мошки-дрозофилы.

Сильный стук потряс хлипкую дверь.

– Телефон! – заорала соседка.