Магомед, Мамед, Мамиш   ::   Гусейнов Чингиз

Нет, здесь Мамиш непременно возразит: "К одной нации мы с тобой не принадлежим!" Вот это новости! "Кто я, каждый тебе скажет, а вот кто ты, на этот вопрос затруднится ответить даже твой род-ной отец".

и завтрашний день, закрутилось, загудело, никак не остановить, все в сборе у секретаря горкома: и Гая, и ребята, и Хасай, еще и еще люди.

- ну, так кто начнет? - секретарь смотрит на Гая. Гая на Мамиша, а у него пересохло в горле. И не помнит, как пришел сюда, видит только Хасая, он согнулся весь, сразу поста-рел, "как же ты Мамиш, а? мало мне горя с Гюльбалой, а тут еще ты? возьми нож, иди, вот тебе моя грудь". И снова речь заводит Гая. "не то, не то он говорит!.."

- разрешите!- порывается сказать Хасай.

- вам еще слова не давали!

- дайте и мне сказать!- это Хуснийэ-ханум.

- не мешайте, Бахтиярова!

- постой!- Мамиш прерывает Гая, а тот уже все, кончил.

Хасай вскочил, чтобы что-то сказать, и вдруг стал оседать как-то нелепо.

- притворство!- кричит кто-то.

- да нет, ему плохо...

Хуснийэ-ханум рвет на себе волосы, протягивает

руки к Мамишу.

- изверг! убийца! и Гюлъбалу убил! разорил наш дом!..

А дальше что?

А дальше ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, самая необычная в азер-байджанской литературе за всю ее историю от дастана "Дедё-Коркут" до романа "Мамиш".

Саттара ночью разбудили: - Мамиш повесился!

дали телеграмму Тукезбан: "Мамиш при смер-ти" .

телеграмму Кязыму: "Мамиш трагически по-гиб".

а потом Саттар расследовал: сначала задуши-ли, затем повесили: мол, Мамиш сам.