JК
Мальчик Мотл :: Алейхем Шолом
Страница: 240 из 286Почему? Потому что они работали сверхурочно, то есть даже после того, как все уходили домой. Работать их никто не заставлял, - они просто хотели побольше заработать. А в том, что при получке у них высчитывали дни, они ведь не виноваты.
- Допустим, что разбойники напали… - говорил Эля.
- Допустим, что ты глуп! - отвечала моя золовка Броха.
Если бы она, говорит Броха, работала на фабрике, она бы не давала себе на ноги наступать! Всем этим надзирателям и «боссам» тошно было бы от нее, уверяет она. Ей можно поверить! Она умеет!
2
Зато и радовалась она, когда во всех мастерских объявили забастовку. Это значит - портные всего Нью-Йорка побросали утюги да ножницы и - гуд бай! Батюшки, что творилось! И дома, и на улице, и в «холлах»! «Холл» - это зал или театр. Собираются туда портные со всего Нью-Йорка на митинг и говорят, и говорят, и говорят… Таких слов наслушаетесь, каких вы никогда и не слыхали: «Дженераль-страйк», «юнион», «организованно», «сорок восемь часов», «повышенное жалованье», «скэбы», «штрейкбрехеры», «пикеты»… и тому подобные слова, которых вы не понимаете. Мой товарищ Мендл говорит, что он слова эти понимает, но объяснить мне не может. «Старше будешь, сам поймешь!» - говорит он. Возможно. А пока я присматриваюсь к людям, вижу, как они горячатся, и у меня руки чешутся: так хочется нарисовать их, изобразить каждого в отдельности, как он выглядит, что делает, как стоит и говорит».
3
Взять, к примеру, моего брата Элю. Сам он ни слова не говорит.
- Допустим, что разбойники напали… - говорил Эля.
- Допустим, что ты глуп! - отвечала моя золовка Броха.
Если бы она, говорит Броха, работала на фабрике, она бы не давала себе на ноги наступать! Всем этим надзирателям и «боссам» тошно было бы от нее, уверяет она. Ей можно поверить! Она умеет!
2
Зато и радовалась она, когда во всех мастерских объявили забастовку. Это значит - портные всего Нью-Йорка побросали утюги да ножницы и - гуд бай! Батюшки, что творилось! И дома, и на улице, и в «холлах»! «Холл» - это зал или театр. Собираются туда портные со всего Нью-Йорка на митинг и говорят, и говорят, и говорят… Таких слов наслушаетесь, каких вы никогда и не слыхали: «Дженераль-страйк», «юнион», «организованно», «сорок восемь часов», «повышенное жалованье», «скэбы», «штрейкбрехеры», «пикеты»… и тому подобные слова, которых вы не понимаете. Мой товарищ Мендл говорит, что он слова эти понимает, но объяснить мне не может. «Старше будешь, сам поймешь!» - говорит он. Возможно. А пока я присматриваюсь к людям, вижу, как они горячатся, и у меня руки чешутся: так хочется нарисовать их, изобразить каждого в отдельности, как он выглядит, что делает, как стоит и говорит».
3
Взять, к примеру, моего брата Элю. Сам он ни слова не говорит.