Хоромы барина, стоявшие на этом месте, сожгли местные сопливые революционеры еще в гражданскую войну, задолго до появления на свет Клавдия Ивановича, но были ли они лучше и богаче Гехиного дома-это еще вопрос. По крайней мере Клавдий Иванович в этом не был уверен.
- Я, - высказался сам Геха по этому поводу, - решил крест на дереве поставить. А что? У немцев вон все дома каменные, а мы, победители, в каких-то деревянных хлевушках живем. Нет, пора кончать с деревянной Русьюправильно я говорю?
- Правильно-то правильно, - сказал Клавдий Иванович, - да ведь кирпич-то каких денег стоит. Да и где он У нас?
- А это уж поворачиваться надо. Будешь поворачиваться, и кирпич будет. И копейка не из кармана, а в карман покатится.
Хозяйка, не в пример мужу, худющая, неразговорчивая, с каким-то постным лицом, тем временем схлопотала закусить, и Клавдий Иванович, как только пропустили по стопке, опять заговорил о своем деле, то есть о машине.
На этот раз Геха выслушал его до конца.
- Нет, - коротко качнул головой, - сегодня не могу.
Сегодня ко мне из района начальство обещалось приехать, а может, еще и из области кое-кто будет. На рыбалку везти надо. А вот завтра-послезавтра-в любое время. Да чего ты в эту дыру рвешься? Погости у нас.
Ежели у тетки не нравится, давай ко мне. По-моему, у меня жилплощадь позволяет, а?
- Первую ночь хочу в отцовском доме ночевать.
Геха снисходительно улыбнулся.
- Эх ты, голова два уха! Ничему, вижу, жизнь не научила. Ну-ну, валяй! Комары там давно скучают по тебе.