Маски   ::   Белый Андрей

Выше, – в выси – зачесы, как в облаке, пырскают блеском на гривистом гребне.

И – резко рога верещат.

Как из пара молочного, —

– призраки дальних,

квадратов —

– и белых, и желтых и кремовых —

– в слезы ударились окнами!

Кубовый куб бременеет; и – крест колокольни, сквозной, вырезной – бриллиантами —

– плачет: из воздуха.

Выше, —

– из воздуха, —

– круглые и розоватые башенки,

сине-зеленая рябь черепицы и нежные вырезы ясных домовых квадратов; и – перст колокольни худой, как наперст-ницей, блещет; морковного цвета дворец; полуэллипсис красный Суда; и – корона на нем, как на блюде серебряном.

В небе стоит это все!

Прямо, рядом: на розовом выступе – стая, как сахарных, белых колонн; и – воздушная арка ворот бледно-розовых, – в веющем, – в белом!

И – львиные лапы; и – львиные морды…

Подъезд, где какая-то дамочка в серой ротонде звонится; и кто-то над нею глядит из окошка —

– в серебряной

блесни мороза —

– на мельк мимолетных саней; и – на мельк мимолетных прохожих.

Отчетливо, тихо и ясно.

То – миг!



Серебреи, вьюнки



Серебреи зареяли: засеребреили; заверещали из скважин забора…

И —

– арка ворот бледно-розовых смыта метельною лилией, в воздухе взвеянной.

Нет никакого окна; нет колонн; безоконный брандмауэр пришел; и глумится своей вышиной.

И вывызгивает, и высвистывает.