Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Двухцветная напористая трасса вспарывала воздух над крылом, рядом со створкой, заляпанной кровью, со смертной силой повелевая ему: «Увернись!.. Рвани в сторону!.. Уйди!..» Замерев под защитой бронеплиты, может быть, не дыша, он трезвостью и расчетом подавлял могучий зов инстинкта, побуждая себя к самому трудному для человека и солдата — новому: подскальзывал, ведя и удерживая самолет в устрашающей близости от раскаленного снопа трассы, не допуская губительного с ним соприкосновения. Окопчик, вобравший в себя все, неизъяснимое и стыдное, был, как и прежде, далек, Гранищев тянул, страшась ошибки, капкана, готового щелкнуть... «Мессер» ли гонит «горбатого», он ли связал, приневолил врага? — это длилось вечность, но дарующим жизнь сантиметровым зазором управлял он, Гранищев, вынуждая «мессера» проскакать вперед, промахиваться вторично...

Предчувствие, наитие, мистическое прозрение — трудно сказать. Но, прежде чем совершилось то, что совершилось, Гранищев, весь во власти боя, предугадал шаг врага: вторично промазывая, заигравшийся немец не отвалит в сторону. Ожесточенный промахом, несостоявшейся утехой, он, чтобы оставить за собой последнее слово, показать свой верх, свое конечное торжество, пройдет у него перед носом, пересечет ему дорогу...

И с безоглядностью смертной муки сержант всадил в зависшего перед ним истязателя все, что оставалось в снарядных ящиках «ИЛа».