JК
Мгновение - вечность :: Анфиногенов Артем Захарович
Страница: 501 из 506» В тон наводчику, сам от себя того не ожидая, подстегнул «Реку-семь» по-немецки:
— Hoi ihn runter!! — вложив в напутствиевсю боль только что пережитого смятения.
— ...За наш десятый «А»!..
— И «мессер»... товарищ генерал?! — не веря собственным глазам, капитан приподымался на носки, вытягивал красную, испеченную ларингами шею, сопровождая падение «Ме-109». Так, вытянувшись и замерев, дождался он эха близкого взрыва. Коротко кивнул головой: — И «мессер» испекся. С одного захода двоих. — Он возбужденно смотрел на генерала. — Мне, например, такого наблюдать не приходилось.
— Ответственный товарищ «Река-семь», — повторил Хрюкин. «К ордену Красного Знамени», — решил он.
— Вот вам и бугай Брэндле! — ликовал капитан, путая Брэндле и Киршнеера. — Наелся кислых щей ваш Брэндле!.. Бобик сдох!.. Товарищ генерал, «Река-семь» парит!.. Передает, будет садиться у нас...
— Всех с посадочной!.. Санитарку!.. Летчика, живым и здоровым, ко мне!.. Живым и здоровым!..
Впервые представ перед командармом, Павел, как подобает Солдату, хотел бы козырнуть и «репетнуть», но гвоздь, загнанный в плечо, не позволил руке описать молодцеватое строевое движение, он невольно склонил к отяжелевшей, непослушной кисти голову, отчего принял вид усердливый и неуклюжий.
— Что самолет? — спрашивал генерал, переводя быстрый взгляд с летчика вновь на стоянку, где несколько минут назад решалась судьба вылета и где теперь «ЯК», прохваченный ливнем железа, получал первую помощь.
— Hoi ihn runter!! — вложив в напутствиевсю боль только что пережитого смятения.
— ...За наш десятый «А»!..
— И «мессер»... товарищ генерал?! — не веря собственным глазам, капитан приподымался на носки, вытягивал красную, испеченную ларингами шею, сопровождая падение «Ме-109». Так, вытянувшись и замерев, дождался он эха близкого взрыва. Коротко кивнул головой: — И «мессер» испекся. С одного захода двоих. — Он возбужденно смотрел на генерала. — Мне, например, такого наблюдать не приходилось.
— Ответственный товарищ «Река-семь», — повторил Хрюкин. «К ордену Красного Знамени», — решил он.
— Вот вам и бугай Брэндле! — ликовал капитан, путая Брэндле и Киршнеера. — Наелся кислых щей ваш Брэндле!.. Бобик сдох!.. Товарищ генерал, «Река-семь» парит!.. Передает, будет садиться у нас...
— Всех с посадочной!.. Санитарку!.. Летчика, живым и здоровым, ко мне!.. Живым и здоровым!..
Впервые представ перед командармом, Павел, как подобает Солдату, хотел бы козырнуть и «репетнуть», но гвоздь, загнанный в плечо, не позволил руке описать молодцеватое строевое движение, он невольно склонил к отяжелевшей, непослушной кисти голову, отчего принял вид усердливый и неуклюжий.
— Что самолет? — спрашивал генерал, переводя быстрый взгляд с летчика вновь на стоянку, где несколько минут назад решалась судьба вылета и где теперь «ЯК», прохваченный ливнем железа, получал первую помощь.