Минерва   ::   Манн Генрих

— Почему вы несчастны? — спросила леди Олимпия, любовно склонясь к плечу Проперции. — Потому что вы любите мужчину? Нет, моя бедняжка, потому, что вы любите только одного мужчину. Разве вы не были бы так же несчастны, если бы ваш резец должен был работать всегда над одним куском камня? Насколько непостояннее камня мужчины и насколько более хрупки! Мы, уже из одной любви к людям, не должны были бы никогда оставлять при себе мужчину дольше, чем, например, рассматриваем картину. Мужчины — красивые насекомые с яркими крыльями и еще некоторыми приятными свойствами. Они должны только слегка прикасаться к цветку, — я хочу сказать, к нам, — потому что много они не переносят, и во всяком случае никогда не знаешь, переживут ли они день.

Герцогиня откинулась назад и глубоко перевела дыхание.

— Что касается меня, то я охотно живу среди сильных. Мне доставляет удовлетворение знать, что они будут стоять здесь, когда я исчезну. Поэтому я тяготею к художественным произведениям.

— Художественные произведения, — возразила леди Олимпия, — имеют самое большее — яркую пыльцу на крыльях, но им недостает других приятных качеств, которыми я дорожу.

Якобус начал ходить взад и вперед перед женщинами. Проходя, он каждый раз усиленно смотрел мимо высокой блондинки; но ее слова, к которым он старался отнестись с презрением, волновали его кровь и пугали его. Вдруг он остановился, посмотрел в упор на леди Олимпию и сказал:

— Миледи, очевидно, у вас слабость к чахоточным.