Могли ли демократы написать гимн...   ::   Маканин Владимир Семенович

) В этом ему ответе был нацеленный смысл. Сама тружусь!

— Мы так хотели перемен. Но от перемен мы и перессорились... Мы завяли... Мы выдохлись — и гимн нам уже не написать! Не смогли!.. За нас все решили. За слабых. За бесталанных. Мы заслужили тот гимн, который есть... Ты слышишь? «Марсельеза» — за одну ночь! За одну! Лё-оольк!

А она уже раскачалась, не слышит.

— Лё-оольк!

Он вопит. Он вопит и зовет:

— Лёльк! «Марсельеза»!.. А?.. «Марсельеза»! Гимн... Гимн!

А она вся в движении, вся в полете, вся на мне. Ей хоть бы что! Ничего не слышит.

Уже в захлесте чувством она вдруг недовольно ему кричит. Как бы проснувшись:

— Какой еще гимн?!

— Какой, какой!.. — скорбный голос (снизу) укоряет ее. Сожалеет. — Обыкновенный гимн! Нормальный! Человеческий! Хвалебная песнь!.. Лёльк! Не помнишь, что такое гимн?!

Враскач, набирая ритм, она негромко постанывает:

— Как-не-пом-нить... Как-не-пом-нить... Как-не-пом-нить...

Вот — женщина! Вот смелость и вот страсть. Вулкан! Вот это скач!.. Я восхищен. Она написала бы им гимн. Она сотворила бы! За одну ночь! За час!..

А луна меж тем уходила за срез окна. Прощалась. (Я следил ее краешек.)

— Лёльк! Ну ты опять!.. Ну как не совестно!.. По какой программе эти стоны? Я хоть отвлекусь... Что ж ты одна кайф ловишь! Лестницу я уже не осилю... Ты только скажи программу — по какой?

Но Лиля смолкла... Тем слышнее кач ее изящного тела. Бедра стискивают меня. Пружинят... Она набирает скорость.