Страница:
20 из 28
Сбрендивший старикашка! Голый! И рвется вниз!
Мне, видно, ударило в голову. Однако смирился... Притих. (И все же как я ему сочувствовал!)
— Лежи. Лежи, — успокаивала меня Лиля.
А снизу!.. А снизу опять неслось про гимн. Можно было свихнуться!.. Лилю била мелкая дрожь.
— Нич-чего не смогли... Даже такого говна, как куплеты. Даже припев! И музыки не смогли... Давай, мол, дедушку Глинку!.. Как-кое мы говно!
Он уже не кричал — ревел! Его там сотрясало... Я сочувствовал... Человек каялся... Но что я мог поделать, если в эту самую минуту я опять был на его жене. Вернее, она на мне. И держит... Еще как держит!
А крик стал пронзительным:
— Это ложь! Ложь! Я лгу сам на себя — я люблю этот народ! Люблю!
Страданье рвалось:
— Ничч-чего! Нич-чего не удалось!.. Слышишь, Лёлька, — ни-че-го! Счастливчики, у кого инфаркт. Счастливчики, кого застрелили у подъезда... Сколько было замыслов! Зачем? зачем Бог дает человеку дожить до краха?!
Каялся... Его боль услышали теперь даже стены. Даже лестница, по которой ему не подняться. Даже Лиля.
Лиля всхлипнула. Я ее обнял... Лиля Сергеевна вдруг сползает с меня в сторону... В уходящей (за край окна) лунной подсветке я вижу, как дрожат ее губы. Лиле его жаль. Ей жаль его. Жена!.. Он и ее достал.
Мне приходит в голову диковатая мысль — это не я, это она кинется сейчас к нему. По ступенькам вниз. Почему бы и нет?.. Станет его успокаивать. Утешать... Вдвоем им не до меня. Лучшее средство! Им будет отлично!.. Они меня здесь забудут.
|< Пред. 18 19 20 21 22 След. >|