Мой друг Гитлер   ::   Мисима Юкио

Предвестие бури, которая вот-вот окрасит горные пики лиловым сиянием молний, заставит затрепетать от громовых ударов весь мир, а живую человеческую душу мгновенным электрическим разрядом обратит в кучку пепла. Неужто вы сами этого не ощутили?

ГИТЛЕР. Я ощутил страх. Смятение. Глубокую грусть. Вот и все.

КРУПП. Что ж, человеку не следует стыдиться естественных человеческих чувств, даже если этот человек - рейхсканцлер. Но когда диапазон обычных человеческих чувств беспредельно увеличивается, они вырастают до размеров природного явления и становятся самим Провидением. Если вы вспомните историю, то увидите, что людей, которым удалось этого достичь, можно пересчитать по пальцам.

ГИТЛЕР. Вы говорите об истории человечества?

КРУПП. Да, поскольку об истории богов мне ничего не известно. Зато я разбираюсь в железе. И должен сказать вам, Адольф, что на моих заводах метаморфоза, о которой я говорю, свершается каждый день и каждую ночь. Пройдя сквозь огненную бурю в три тысячи градусов по Фаренгейту, железная руда превращается в чугун. В нечто качественно новое.

ГИТЛЕР. Я подумаю над вашими словами, господин Крупп.

Они уходят со сцены. Некоторое время спустя с противоположной стороны быстро, словно убегая от кого-то, на сцену выходит РЕМ. Следом за ним появляется ШТРАССЕР.

РЕМ. Ну что вы ко мне прилипли?! По-моему, я ясно дал понять, что не желаю с вами разговаривать.

ШТРАССЕР. Это я понял. Да и не я один. Все знают, что мы друг с другом не разговариваем. Рем - правый, Штрассер - левый, они - кошка с собакой и все такое.