JК
Мой генерал :: Бакланов Григорий
Страница: 39 из 67Но вот и к перестройке подготовились в его недрах новые хозяева жизни: пока кто-то думал и гадал, эти успели ухватить жар-птицу за хвост. И что-то схожее было в их облике: круглоголовые, налитые, жесты спокойные, владетельные, но у тех, кто приближался к ним, к центрам притяжения, само являлось искательное выражение, будто ждали, вот опустит сейчас два пальца в жилетный карман, достанет двугривенный в награду. И было понятно, кто оплатил все это изобилие, юбиляру и малой доли не потянуть.
– Олег Николаевич! Олег! – сквозь гул голосов услышал я. Жуя соленые орешки, оглянулся. Тонкая женская рука махала призывно, и я узнал голос: Надя! Я шел к ней, а она радостно привскочила на миг из-за стола: голые плечи, платье на бретельках. Только волосы не ее: темные со сливовым отливом. Впрочем, сейчас это просто делается: утром – блондинка, вечером- брюнетка. Но я помню чудный блеск ее волос, как они светились.
– Ты потрясающе выглядишь!
– Да? А я вообще – самая лучшая. Ты до сих пор это не усвоил?
Сиянием всех люстр сияло ее лицо. А нос с горбинкой придавал вид победительный.
Этой горбинки не было прежде.
Она откинулась на спинку стула, где висел ее жакет, взяла руки за голову, и я увидел голые выбритые ее подмышки.
– Сколько же мы не виделись? Вечность. Ты еще хоть чуть-чуть любишь меня? А как же ты моего сына, Витьку моего, не узнал?
– Он здесь?
– Он мимо тебя прошел.
– Мне показалось что-то…
– Красавец парень! Умница. Они сейчас делают работу на нобелевскую премию.
– Олег Николаевич! Олег! – сквозь гул голосов услышал я. Жуя соленые орешки, оглянулся. Тонкая женская рука махала призывно, и я узнал голос: Надя! Я шел к ней, а она радостно привскочила на миг из-за стола: голые плечи, платье на бретельках. Только волосы не ее: темные со сливовым отливом. Впрочем, сейчас это просто делается: утром – блондинка, вечером- брюнетка. Но я помню чудный блеск ее волос, как они светились.
– Ты потрясающе выглядишь!
– Да? А я вообще – самая лучшая. Ты до сих пор это не усвоил?
Сиянием всех люстр сияло ее лицо. А нос с горбинкой придавал вид победительный.
Этой горбинки не было прежде.
Она откинулась на спинку стула, где висел ее жакет, взяла руки за голову, и я увидел голые выбритые ее подмышки.
– Сколько же мы не виделись? Вечность. Ты еще хоть чуть-чуть любишь меня? А как же ты моего сына, Витьку моего, не узнал?
– Он здесь?
– Он мимо тебя прошел.
– Мне показалось что-то…
– Красавец парень! Умница. Они сейчас делают работу на нобелевскую премию.