Мой первый роман   ::   Алейхем Шолом

- Ну, а толчинские, - говорит он, - толчинские богачи тоже, слышал я, приходятся вамблизкими родственниками?

- Кузены, - говорю я, - кузены со стороны матери.

И я страшно рад не столько моим новоявленным родственникам, сколько тому, что наконец меня оставят в покое и я смогу остаться наедине с моими сладостными, святыми чувствами, с милыми, чудными письмами невесты моего ученика, которые дороже мне всех выдуманных и настоящих, близких и дальних родственников.

Вот что она написала мне в одном из своих последующих писем:

"Моя единственная утеха, мой ангел небесный!

Чем объяснить твою печаль? Почему так грустны твои последние письма? Почему ты говоришь о смерти? Что за загадки ты мне загадываешь? Почему ты считаешь себя несчастнейшим из несчастных? Зачем ты причиняешь мне столько страданий? Почему ты не открываешь мне великой тайны, которую таишь в своем сердце? Какие могут быть у тебя секреты от той, которая любит только тебя одного и больше никого, которая с нетерпением считает дни до нашей встречи, до нашего скорого счастливого соединения на веки вечные!!!"

Со стороны жениха последовал следующий ответ:

"Святая душа моя, зеница ока моего! Божество мое!

Умоляю тебя, прости меня за мои последние письма. Забудь, что там написано. Ты права, моя дорогая, ты права! Я не имею права жаловаться, я не имею права называть себя несчастным. Несчастен тот, кто никогда не любил, кто не был любим!.. Повторяю тебе еще раз, что вся моя радость - это твои письма, что для меня было бы блаженством увидеть тебя - и умереть...