JК
Москва слезам не верит :: Мордовцев Даниил Лукич
Страница: 49 из 61— Добьем челом, добьем, за тем и иду на совещание к твоему батюшке.
Тени оторвались одна от другой...
— Славен и преславен Хлынов-град.
— Славен Котельнич-град.
— Славен Орлов-град!
— Славен Никулицын-град.
Мертвая тишина в городе, хотя почти никто не спит.
— Попытка не пытка, — говорит на совете у Оникиева Пахомий Лазорев, — добьем челом супостату.
— Добить-то добьем, — соглашается и Оникиев, — Москва спокон веку живет «поминками» да «посулами». Одначе Данило Щеня да Морозов не тою дратвою шиты, что Шестак-Кутузов: сии и «поминки» возьмут, и поминальщиков закуют.
— Да, с этими опаско, — согласился и Богодайщиков, — нам с поминками самим выходить не для че, как ономнясь, да и Онисьюшка пущай в городе остается, а то как бы ироды на ея девичью красу не позарились.
— Вышлем с «поминками» Исупа Глазатого, — предложил Пахомий Лазорев.
На том и порешили и разошлись.
Тихо, мертво кругом, только собаки воют, чуя беду.
— Заутрее добивать челом пошлем Исупа Глазатаго, — слышится шепот во мраке ночи.
— Славен и преславен Хлынов-град!
— Славен Котельнич-град!
— Славен Орлов-град!
— Славен Никулицын-град!
XII. ПОСЛЕДНИЕ СУДОРОГИ
В стане осаждающих тревога. В темноте слышны крики: «Держите вора! Зарезал, проклятый!.. В шатер пробрался, до становой жилы перерезал!»
Заскрипели на ржавых петлях городские ворота. В них прошмыгнула гигантская тень.
— Ты, Микита?
— Я...