Москва слезам не верит   ::   Мордовцев Даниил Лукич

Устюжане, взяв Оникиева, Лазорева и Богодайщикова, тотчас же заковали их в цепи.

Увидав это, Оня и Оринушка бросились было за отцами, а первая — и за своим милым, но тотчас были остановлены.

— Кто эти девки? — спросил Морозов.

— Одна — дочка Оникиева, другая — Богодайщикова, — отвечал кто-то.

— Бережнее с ними, — сказал князь Щенятев. — Стрелецкий голова Пальчиков, ты за них отвечаешь.

— Добро-ста, князь, слушаю, — отвечал Пальчиков, — сам ведаю, батюшка, князь, што дети за родителей не ответчики...

— И отыщи матерей, а то и братьев и сестер, коли есть малолетки, — добавил Морозов.

— Добро-ста, боярин, все учиню по-божески.

Ободренные этим вниманием, девушки умолили позволить им повидаться с родителями.

— Голова, — сказал князь Щенятев Пальчикову, — проводи их к колодникам, ин пущай попрощаются...

Взятые устюжанами под свой надзор, Оникиев, Лазорев и Богодайщиков сидели уже в цепях и с тяжелыми дубовыми колодками на ногах.

Девушки с тихим воплем припали к коленям отцов, каждая к своему. Звякание цепей при движении колодников заставляло их содрогаться.

Один Лазорев сидел неподвижно, его никто не обнимал.

— Откудова на вас, девушки, стрелецкие кафтаны? — спросил он, сжимая руки так сильно, что пальцы его хрустели.

— Нас велел прикрыть кафтанами князь ихний, — начала было Оня...