Третья карта   ::   Семёнов Юлиан Семёнович

Тот легионер, что порезался, прыгая в окно, схватил Буряка за уши, ловко наклонил его лицо вниз и два раза быстро ударил острым, жилистым коленом по носу и бровям.

– За что ж, паны добрые? – спросил Остап, поднимая к легионерам лицо, сделавшееся синим, а потом багровым, а после кровавым – в быстрых черных подтеках. Губы его сразу же вспухли, сделались белыми поначалу, а потом посинели, и изо рта потекли быстрые струйки крови.

Его вытащили из бронетранспортера, и он увидел вокруг себя каре, и лица людей в немецкой форме казались смазанными, похожими одно на другое, но среди этих похожих лиц он увидел вдруг Миколу, и застонал, и потянулся к нему, и командир Роман Шухевич быстро переглянулся с Рейзером.

– Микола, – сказал Шухевич, – знаешь его?

– Так то ж дядька Остап, – ответил побледневший хлопец.

– Хорошо, что сразу признал, – сказал Шухевич. – А ну спроси его так, как вас наставники учили.

Микола вышел из каре, приблизился к Буряку и с ужасом поглядел в его синее лицо.

– Ну! – подбодрил Шухевич. – Давай, Микола. Люди ждут: устали люди, завтра снова в путь, отдохнуть надо…

– Спрашивай, – сказал Остап ровным голосом, поняв, видно, участь свою. – Ты спрашивай меня, Миколка, отвечу, сынок.

– Ты большевик, дядька Остап?

– Не, сынок. Я не большевик.

– Ты на Советы работал?

– Работал, сынок. Работал я на Советы…

– Они заставили тебя?

– Не, Микола. Не заставляли. Я до них сам пришел.

– Мучили они народ?

– Не, Микола. Не мучили. Не мучили, – повторил Буряк, – может, где в ином месте мучили, а здесь мучений не было.