На берегах Альбунея   ::   Шаховская Людмила Дмитриевна

ГЛАВА XXVI

В порывах горя

Старый дом, храм культа предков Нумитора, теперь обгорел, обуглился, превратился своей внутренностью в груду черного мусора, вокруг которого уцелели только его циклопические внешние стены древней кладки, которую ни огонь, ни вода не могли сокрушить.

Чувствуя, что сердце его леденеет от возникшей тоски дурных предчувствий, Нумитор, робея, пришел со своими друзьями внутрь развалившейся или разваленной изгороди.

Двое младших родственников, живших в семье, предстали очам испуганного царя в виде изуродованных трупов: один лежал на земле с разрубленною головою; другой висел на дереве, умерщвленный мучительным способом долгой пытки на вывихнутых руках, до половины обгорелый от разложенного под ним костра.

Нумитору стало ясно, что эти люди защищали дом отцов своих от вторжения беззаконников.

Пройдя в первую комнату, так называемый «атриум» дома, где семья молилась, стряпала и ела, Нумитор с криком ужаса и скорби среди обломков пожарища нашел трупы своей жены, двух малюток и Лавза; они лежали, не обгоревши ничуть, очевидно, убитые уже после окончания пожара, около очага, под которым сидел Лар.

Эта комната имела в себе также следы пирушки, происходившей после пожара, – среди обгорелого мусора в ней валялись забытые плащи, охотничьи и пастушьи шляпы из войлока и соломы, лукошки, кувшины, объедки костей и хлеба.