JК
На берегах Горыни и Случи :: Струтинский Николай
Страница: 72 из 224 — За кражу или за политику?
— Мы и сами не знаем, за что! Надеемся, что немцы убедятся в нашей лояльности и выпустят.
Любопытство парней насторожило. Мы сообразили: подосланные, хотят выведать правду у нас.
Собеседники расспрашивали о нашей семье, о друзьях.
Вечером незнакомцев увели «на допрос», и больше они не возвращались.
— Осеклись! — улыбнулся Ростислав.
Как только мы остались в камере вдвоём, я спросил у брата:
— Рискнём?
В его глазах прочёл согласие.
— Тогда за дело!
Я сорвал с нар доску, вставил конец её между прутьями решётки. К счастью, они не были сварены и легко поддались. В окне образовалось отверстие.
— Ага! — вырвался у меня вздох облегчения.
Ростислав стал спиной к двери, чтобы часовой не смог посмотреть в «волчок».
В этот момент раздался резкий звон: били о рельсу.
«Тревога? По какому поводу?»
На Дивенских хуторах клубился густой чёрный дым, мы увидели языки пламени…
В коридоре поднялась беготня. Потом снова наступила тишина. Все полицейские, в том числе и стражники, отправились тушить пожар.
Мы недоумевали: неужели призвали на помощь и часового? Я подошёл к двери, постучал. Молчание…
Вот самое время действовать!
Изо всей силы я начал раздвигать доской прутья оконной решётки. Они пружинили, скрежетали. Но я работал с удесятерённой энергией. Наступил момент, когда, несмотря на все старания, прутья больше не поддавались.
— Мы и сами не знаем, за что! Надеемся, что немцы убедятся в нашей лояльности и выпустят.
Любопытство парней насторожило. Мы сообразили: подосланные, хотят выведать правду у нас.
Собеседники расспрашивали о нашей семье, о друзьях.
Вечером незнакомцев увели «на допрос», и больше они не возвращались.
— Осеклись! — улыбнулся Ростислав.
Как только мы остались в камере вдвоём, я спросил у брата:
— Рискнём?
В его глазах прочёл согласие.
— Тогда за дело!
Я сорвал с нар доску, вставил конец её между прутьями решётки. К счастью, они не были сварены и легко поддались. В окне образовалось отверстие.
— Ага! — вырвался у меня вздох облегчения.
Ростислав стал спиной к двери, чтобы часовой не смог посмотреть в «волчок».
В этот момент раздался резкий звон: били о рельсу.
«Тревога? По какому поводу?»
На Дивенских хуторах клубился густой чёрный дым, мы увидели языки пламени…
В коридоре поднялась беготня. Потом снова наступила тишина. Все полицейские, в том числе и стражники, отправились тушить пожар.
Мы недоумевали: неужели призвали на помощь и часового? Я подошёл к двери, постучал. Молчание…
Вот самое время действовать!
Изо всей силы я начал раздвигать доской прутья оконной решётки. Они пружинили, скрежетали. Но я работал с удесятерённой энергией. Наступил момент, когда, несмотря на все старания, прутья больше не поддавались.