На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- То есть, о чем же я тебе напоминаю?

- О твоем обещании, которое ты исполнять отнюдь не должен, потому что имеешь теперь уже свою семью, и о том, как живется человеку в наше переходное время. Я его ненавижу.

- Что же, разве ты перешла "переходы" и видишь пристанище? - пошутил Висленев, гладя сестру по руке и смотря ей в глаза.

- Пристанище в том: жить как живется.

- Ой, шутишь, сестренка!

- Нимало.

- Тебе всего ведь девятнадцать лет.

- Нет, через месяц двадцать.

- Пора бы тебе и замуж. Лариса рассмеялась и отвечала:

- Не берут.

- Ой, лжешь ты, Лара, лжешь, чтобы тебя не брали! Ты хороша, как дери.

- Полно, пожалуйста.

- Ей-Богу! Ведь ты ослепительно хороша! Погляди-ка на меня! Фу ты, Господи! Что за глазищи: мрак и пламень, и сердце не камень.

- Камень, Иосаф, - отвечала, улыбаясь, Лара.

- Врешь, Ларка! Я тебя уже изловил.

- Ты изловил меня?.. На чем?

- На гусиной печенке.

Лариса выразила непритворное удивление.

- Не понимаешь? Полно, пожалуйста, притворяться! Нам, брат, Питер-то уже глаза повытер, мы всюду смотрим и всякую штуку замечаем. Ты зачем Подозерову полчаса целых искала в супе печенку?

- Ах, это-то... Подозерову!

И Лариса вспыхнула.

- Стыд не потерян, - сказал Иосаф Платонович, - но выбор особых похвал не заслуживает.

- Выбора нет.

- Что же это... Так?

- Именно так... ничего.

- Ну, я так и говорил.

- Ты так говорил?.. Кому и что так ты говорил?

- Нет, это так, пустяки.