На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Богатырю нашему только нужно было к тому копью доброе древко, и он немедленно же пустился поискать его себе в давно знакомом чернолеске.

Павел Николаевич вытребовал Ванскок, приветил ее, дал ей двадцать пять рублей на бедных ее староверческого прихода (которым она благотворила втайне) и узнал от нее, что литераторствующий ростовщик Тихон Кишенский развернул будто бы огромные денежные дела. Павел Николаевич в этом немножко поусомнился.

- На большие дела, голубка Ванскок, нужны и не малые деньги, - заметил он своей гостье, нежась пред нею на диване.

- А разве же у него их не было? - прозвенела в ответ Ванскок.

- Были? Вы "бедная пастушка, ваш мир лишь этот луг" и вам простительно не знать, что такое нынче называется порядочные деньги. Вы ведь небось думаете, что "порядочные деньги" это значит сто рублей, а тысяча так уж это на ваш взгляд несметная казна.

- Не беспокойтесь, я очень хорошо знаю, что значит несметная казна.

- Ну что же это такое, например, по-вашему?

- По-моему, это, например, тысяч двести или триста.

- Ага! браво, браво, Ванскок! Хорошо вы, я вижу, напрактиковались и кое-что постигаете.

Помадная банка сделала ироническую гримаску и ответила:

- Ужа-а-сно! есть что постигать!

- Нет, право, навострилась девушка хоть куда; теперь вас можно даже и замуж выдавать.

- Мне эти шутки противны.

- Ну, хорошо, оставим эти шутки и возвратимся к нашему Кишенскому.

- Он больше ваш, чем мой, подлый жид, которого я ненавижу.