На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Горданов задумался и через минуту произнес нараспев:

- Так вот вы какие стали, голубчики! А вы, моя умница, знаете ли, что подобные дела-то очень удобно всплывают на воду по одной молве?

- Конечно, знаю, только что же значит бездоказательная молва, когда старик признан сумасшедшим, и всеего показание о пропаже пятидесяти тысяч принимается как бред сумасшедшего.

- Бред сумасшедшего! Он сумасшедший?

- Да-а-с, сумасшедший, а вы что же меня допрашиваете! Мы ведь здесь с вами двое с глаза на глаз, без свидетелей, так вы немного с меня возьмете, если я вам скажу, что я этому не верю и что верить здесь нечему, потому что пятьдесят тысяч были, они действительно украдены, и они в руках Кишенского, и из них уже вышло не пятьдесят тысяч, а сто пятьдесят, и что же вы, наконец, из всего этого возьмете?

- Но вы сами можете отсюда что-нибудь взять, любезная Ванскок! Вы можете взять, понимаете? Можете взять благородно, и не для себя, а для бедных вашего прихода, которым нечего лопать!

- Благодарю вас покорно за добрый совет; я пока еще не доносчица, отвечала Ванскок.

- Но ведь вас же бессовестно эксплуатируют: себе все, а вам ничего.

- Что ж, в жизни каждый ворует для себя. Борьба за существование!

- Ишь ты, какая она стала! А вы знаете, что вы могли бы облагодетельствовать сотни преданных вам людей, а такая цель, я думаю, оправдывает всякие средства.

- Ну, Горданов, вы меня не надуете.

- Я вас не надую!.. да, конечно, не надую, потому что вы не волынка, чтобы вас надувать, а я...

- А вы хотели бы заиграть на мне, как на волынке? Нет, прошло то время, теперь мы сами с усами, и я знаю, чего вам от меня надобно.

- Чего вы знаете? ничего вы не знаете, и я хочу перевести силу из чужих рук в ваши.