На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Теперь идем далее: дорогая вам женщина не обладает средствами Глафиры Акатовой, чтобы сделаться госпожой Бодростиной; да вам это и не нужно: вас дела связывают неразлучно и должны удерживать неразлучно навсегда, или по крайней мере очень надолго. Я не знаю ваших условий, но я так думаю.

- Вы знаете столько, сколько вам нужно, чтоб иметь совершенно правильный взгляд на это дело.

- Тем хуже и тем лучше. Найти себе мужа по примеру Казимиры Швернотской, Данки и Ципри-Кипри теперь невозможно, это уже выдохлось и не действует: из принципа нынче более никто не женится.

- Да, мы с этим уже немножко запоздали.

- Вот видите: стало быть, не все идет по-старому, как вы желали мне давеча доказать... Вы доведены обстоятельствами до готовности пожертвовать на это дело десятью тысячами.

- О такой цифре, признаюсь, у нас еще не думано.

- Будто бы?

- Уверяю вас честью.

- Ну, так вы скупы.

- Однако... разумеется... около этого что-нибудь... тысяч пять - семь, расходовать можно.

- Где семь, там десять, это уж не расчет. Вы не подумайте, пожалуйста, что я предлагаю вам самоличные мои услуги, нет! Я пришел к вам как плантатор к плантатору: я продаю вам другого человека.

- Как продаете?

- Так, очень просто, продаю да и только.

- Без его согласия?

- Он никогда и ни за что на это не согласится.

Кишенский вдруг утратил значительную долю своего безучастного спокойствия и глядел на Горданова широко раскрытыми, удивленными глазами.

Павел Николаевич заметил это и торжествовал.